Вотсон, 54 - 21 июля 2009 23:18

- Расскажи мне сказку!
- Спи давай, тебе на работу завтра.
- Я не хочу на работу, сказку хочу.
- Я заберу тебя с обеда, пойдем шариться - осень такая чудесная, а ты все в кабинете чахнешь. Отпустят тебя?
- С обеда рано. Приходи часа в четыре.
- Ладно. Только я уже к тому времени пьяный сделаюсь, - смеется.
- Ты ж знаешь, я тебя всяким люблю.
- Знаю. Спи давай.
- Нет! Сказку! Сказку-сказку-сказку!
- Ну хорошо. Только дай мне слово, что закроешь глаза и не будешь задавать никаких вопросов.
- Ты же знаешь, я не могу так, - обиженно говорю ему я.
- Господи, ну до чего ж ты баба пиздливая. Вон дочь твоя на второй минуте засыпает, как заюшка. А ты? - он сверкает глазами, делает страшное лицо и топорщит свою рыжую бороду. Но я не боюсь его - нет на свете человека добрее, ласковей и заботливей, чем Хайр.
- Рассказывай уже. Я спать хочу.
- А я - подживиться, - смеется опять. Я капризно поджимаю губки, он машет на меня лапками, прикладывает к моим губам ладонь и говорит:
- Не надо, не хмурься. Тебе принести?
- Нет, - мотаю я головой, волосы рассыпаются медной гривой по плечам - они еще не приобрели свой цвет, они еще выгоревшие под лучами незаходящего за горизонт летнего солнца.
- Тогда я быстро. Не вылезай из постели. Я мигом! - говорит он и спешит на кухню, чтобы опрокинуть стопочку. Я, все же, выползаю из кровати, закутываюсь в халат и иду курить на площадку. Он выходит туда же, садится рядом со мной на ступеньку, неспешно вставляет в мундштук папиросу, раскуривает ее, прикрыв глаза от удовольствия. Я кладу голову ему на плечо и молчу - мне не хочется говорить, мне так уютно в подъездной сырости рядом с ним, что кажется, будто вселенский покой окружает меня, будто мы одни с ним на планете.
- Ну, пойдем уже, - ворчливо говорит он, поднимает меня со ступенек, поддерживает за локоть, открывает передо мной дверь. Пока я устраиваюсь в кровати, он исчезает в кухне, возвращается вновь подживленный, садится на пол, берет мою руку в свою и начинает Сказку:
- Однажды Всеволод Андреевич и Братья Коктотвинсы...
- Кто это?
- О Аллах, за что мне это?! Ну не знаешь ты их еще! Всеволода Андреевича знаешь, а Братьев нет! Новые герои, сейчас все поймешь.
- Хорошо-хорошо, я молчу, - я закрываю глаза, трусь щекой о подушку. Я знаю, что он будет долго мне рассказывать о приключениях Всеволода Андреевича и Братьев Коктотвинсов, о том, как потерпел аварию их самолет, о том, как они собирали в тайге грибы и упали в сугроб, о том, как их спасла Белой Горы Хозяйка и много-много еще всякой всячины. Потом он замолчит, но будет сидеть со мной рядом до той поры, пока мои пальцы, сжимающие его ладонь, не расслабятся совсем, пока дыхание мое не станет ровным и глубоким, пока я не провалюсь в сон. После чего он тихонько поднимется, поправит мне одеяло, поцелует меня в глаза и пойдет на кухню, где будет пить до утра. Утром он приготовит мне завтрак, будет меня веселить, чтобы я проснулась и пришла в доброе расположение духа. Потом он проводит меня на работу и пойдет домой, чтобы на пару-тройку часов забыться тяжелым и неглубоким алкогольным сном. А в четыре часа он будет светиться улыбкой на пороге моего офиса, чтобы увести меня в начинающуюся осень, где много золотой листвы, еще теплого солнца, ласкового ветра, смеха и нежности. Мы будем бродить с ним до вечера, а вечером он снова сядет возле моей кровати, снова возьмет меня за руку и сочинит мне новую сказку.

Так давно это было. Так жаль, что его больше нет. А я все еще ловлю себя на мысли о том, что заглядываю в его окна в надежде увидеть там свет. Мой милый дружочек, самый теплый и солнечный. Самый родной и близкий мой человечек. Так скучаю по тебе…

• 
• 
•