Наверх
Svolo4®, 55 - 9 июля 2008 23:09
[COLOR=darkblue]И к чему бы это память выдирает из бешеных глубин такое?:[/COLOR]
В.Егоров:
Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое как в замять,
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам.
И мы во сне зовем их как в бреду,
Асфальты топчем юны и упруги,
А на прощанье стискиваем руки,
И руки обещают нам: "Приду."
Они врастают-тают в синеву,
А мы во сне так верим им, так верим,
А наяву распахнутые двери,
И гарь утраты тоже наяву,
И боль утраты тоже наяву.
Но не прервать связующую нить,
Она дрожит во мне и не сдается,
Друзья уходят - что же остается?
Друзья уходят - кем их заменить?
Друзья уходят - некем заменить.
В.Егоров:
Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое как в замять,
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам.
И мы во сне зовем их как в бреду,
Асфальты топчем юны и упруги,
А на прощанье стискиваем руки,
И руки обещают нам: "Приду."
Они врастают-тают в синеву,
А мы во сне так верим им, так верим,
А наяву распахнутые двери,
И гарь утраты тоже наяву,
И боль утраты тоже наяву.
Но не прервать связующую нить,
Она дрожит во мне и не сдается,
Друзья уходят - что же остается?
Друзья уходят - кем их заменить?
Друзья уходят - некем заменить.
Добавить комментарий
Комментарии: 10
и еще
У меня есть расчудесный зонт. Он - не радужного цвета. Черно-белый. Даже больше черный, чем белый. Но! Он удивительно умеет поднимать настроение! Он укрывает от дождя бед и несчастий и плохого настроения. Разве можно не улыбаться, гуляя под такими веселыми котами и мышами? Делюсь с тобой, Сво! :heart:
Показать ответы (2)
У меня есть расчудесный зонт. Он - не радужного цвета. Черно-белый. Даже больше черный, чем белый. Но! Он удивительно умеет поднимать настроение! Он укрывает от дождя бед и несчастий и плохого настроения. Разве можно не улыбаться, гуляя под такими веселыми котами и мышами? Делюсь с тобой, Сво! :heart:
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
Показать ответы (2)
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
